Надправовые (иррациональные) системы управления общественными отношениями.

 

Двадцатилетний опыт правового регулирования общественных отношений в современной России (а правильнее сказать исключительно правового регулирования) заставляет задуматься вот над каким вопросом, – возможно ли правовым путем преодолеть изъяны нашего бытия, порожденные этим же самым правовым путем?

Уважаемый собеседник, пусть Вас не смущает внешняя тавтология вопроса. Правильно поставленный вопрос – уже половина ответа.

Все те изъяны современности, которых мы вкратце коснулись в первых двух статьях, появились в нашей жизни именно правовым путем. Правоведы, конечно, воскликнут, – как?! Коррупция это противоправное явление!!! Она появилась внеправовым путем!

Отвечу резко, все эти возгласы не более чем юридическое словоблудие.

Как можно противодействовать противоправному явлению правовым путем, если сам правовой путь противодействия содержит столько издержек (требует такое количество усилий), что борьба с противоправным явлением становится бессмысленной.

Приведу пример из своей жизни, а, за одно, и поквитаюсь с обидчиком.

Во времена кредитного бума обзавелся и я кредитной картой СИТИБАНКА. Милая душевная девушка в офисе обрадовала меня, что им вообще ничего не нужно, ни каких гарантий, даже справка 2 НДФЛ не нужна. Меня такое отношение обаяло, процент был выше, чем в Сбербанке, но в Сбербанке даже моя 2 НДФЛ не помогла.

До кризиса филиалов СИТИБАНКА по Москве было, как газетных киосков и я всегда имел возможность сделать платеж. Проблемы начались с кризиса. Филиалы свернулись как карточные домики. Прихожу я вносить деньги, висит табличка: «Извиняйте, мы уехали, ближайшее отделение в Уево-Кукуево».

Помчался я в это Кукуево и не успел до 20 часов. Просрочка платежа. До кризиса штраф по договору за просрочку был 300 рублей, как только кризис грянул, штраф в одностороннем порядке подняли до 700 рублей. Ладно, деньги не большие заплатил. Начал ездить с платежами в Кукуево.

Вышли купюры нового образца, приезжаю сделать платеж, касса закрыта, а банкомат новые купюры не берет. Еще 700 рублей цитадель демократии присвоила себе.

Я возмутился и написал обращение на имя управляющего СИТИБАНКОМ (кстати его фамилию вы ни на одном сайте не найдете, а если найдете, дайте знать). Мол, так и так, вместо события «просрочка должника» имеет место быть «просрочка кредитора», деньги верните.

Никто ничего мне не вернул, позвонил какой-то зомби три класса либеральной школы и два либеральных тренинга по словоблудию, нес всякую ахинею. Я его спрашиваю, – Вы юрист? Он говорит, – нет, специалист по работе с клиентами. Я ему говорю, – дайте мне юриста я поговорю с ним на юридическом языке. Юристы с клиентами по телефону не разговаривают, – ответил зомби и круг замкнулся.

Ну, что? Думаю, если возвращать деньги правовым путем, то нужно писать исковое заявление, платить пошлину, идти в суд, тратить время, отвлекаться от дел насущных. Естественно я плюнул.

А теперь подумайте, сколько клиентов, таких как я, ежегодно попадает в такую ситуацию? Когда банк, мобильный оператор, предприятие ЖКХ или еще какая организация, оказывающая услуги населению, противоправно присваивает деньги среднестатистических граждан, и им все сходит с рук, поскольку доказать противоправность существенно дороже, чем сумма иска.

Как прикажите бороться с таким явлением?

Опять правовым путем?

Значит, правовым путем мы регулировали общественные отношения и сформировали систему, которая оставляет безнаказанной правонарушителей, и теперь опять же правовым путем будем регулировать отношения по преодолению этого изъяна?

Люди, Вам не кажется, что это бег по кругу?

В бане, чтобы помыть спину зовут банщика, а юриспруденции, чтобы отмыться от всех корост современности, нужен внеправовой а, правильнее сказать, надправовой «банщик».

Справедливости ради следует сказать, что в юридической теории существует понятие «нормы принципы», это такие нормативные начала которые определяют смысл и содержание правового регулирования. Возможно более глубокое философское понимание и развитие этого правового института (норм принципов) способно качественно преобразить всю правовую систему, сложившуюся в наши дни, но я бы обольщаться не стал. Где два юриста, там три мнения, а в суде всегда побеждает формальная сторона юридической нормы.

В этой связи я предлагаю поставить вопрос о развитии в нашей стране надправовых систем регулирования общественных отношений. В конце концов, это ни как не помешает развиваться юридической науке и правоприменительной практике и, скорее, будет даже на пользу.

Чтобы лучше понять, как работает надправовая система, и в чем ее преимущество над правовой системой, давайте для начала покажем, как работает правовая система регулирования общественных отношений на примере Конституционных основ Российской Федерации.

Схематично это выглядит так.

Все граждане равны в правах. Порядок реализации прав определяют законы. Законы принимаются депутатами. Депутаты выбираются гражданами.

Представим себе, как сработает эта правовая конструкция применительно к моей ситуации с СИТИБАНКОМ, если вдруг я решу повлиять на содержание закона, с тем, чтобы защитить свои интересы и интересы других граждан, которые могут попасть в подобную правонарушающую действительность.

Предположим, я сформулировал поправки в закон о банковской деятельности. Например.

1) Взаимоотношения банка и гражданина строятся по принципу презумпции невиновности гражданина за просрочку платежа.

2) Банк в праве обратиться в суд и доказать вину гражданина за просрочку платежа, предъявив иск о взыскании штрафа.

3) Любые положения кредитного договора, противоречащие пунктам 1) и 2) являются недействительными, а банковское учреждение, допустившее подобное нарушение, несет финансовую ответственность перед государством и заемщиком.

Для того чтобы моя законодательная мысль воплотилась в действующую юридическую норму, мне необходимо:

Во-первых, убедить государственный орган либо должностное лицо, наделенные полномочиями проявлять законодательную инициативу, внести на рассмотрение Государственной Думы мою поправку в закон.

 Во-вторых, эта поправка должна получить одобрение профильного комитета Думы и большинство голосов депутатов, минимум 226.

В-третьих, за эту поправку должно проголосовать большинство сенаторов в Совете Федерации.

В-четвертых, эту поправку должен утвердить Президент.

И в-пятых, принятое изменение должно быть опубликовано в установленном порядке.

Теперь давайте разберем «ху из ху» (кто есть кто) в описанной выше конструкции.

Депутат – выборное должностное лицо, победившее на выборах. Выборы требуют финансовых затрат.

Сенатор – представитель региональных органов государственной власти субъектов Российской Федерации. Тесно связан с системой управления регионом, составной частью которой является финансовая и банковская система.

Как вы думаете, кто-то из этих двух лиц поддержит мою законодательную идею?

Круг замкнулся… как и в моем разговоре с менеджером по работе с клиентами СИТИБАНКА.

У вас нет ощущения, что и у отдела по работе с клиентами СИТИБАНКА, и у разработчиков российской правовой системы общие идейные вдохновители?

Если такое ощущение есть, то в вас просыпается голос надправовой системы регулирования наших общественных отношений.

Что же такое НСР (надправовые системы регулирования)?

Во второй статье мы отметили, что правовые системы управления дают оценку тому или иному результату деятельности должностного или юридического лица в рациональных юридических категориях «правомерно» или «противоправно», надправовые системы дают свою оценку в иррациональных смысловых категориях «хорошо» или «плохо». При этом, необходимость создания надправовых систем обусловлена повседневной практикой нашей жизни, которая показывает, что не всегда все то, что «правомерно» хорошо и не всегда то, что плохо «противоправно».

В повседневной жизни мы постоянно используем элементы надправового порядка принятия решений в тех или иных жизненных ситуациях.

Ищем знакомства для упрощения решения того или иного правового вопроса.

Стараемся выстроить неформальные отношения с коллегами по работе, чтобы создать благоприятную рабочую атмосферу.

В случае опасности действуем инстинктивно, никому и в голову не придет зачитывать хулигану статьи уголовного и административного кодексов, либо пресекаем агрессию посредством своих физических возможностей, либо спасаемся бегством.

Все это элементы надправового принятия решений, хотя они и имеют свое формальное отображение в нормах права (что не запрещено законом, то разрешено), а, возможно, в будущем получат какое-либо правовое регулирование, речь мы ведем не об отдельных нормах права, а об изъянах всей правовой системы.

Сама правовая система не самоцель критики. Право это инструмент построения благополучия в обществе и без правовой системы регулирования общественных отношений все было бы куда хуже, чем сейчас. Мы говорим о дополнительном инструменте построения благополучного общества, о таком инструменте, который позволит преодолеть издержки правовой системы.

В конце концов, если надправовые системы не запрещены законом, то они имеют право на существование.

С учетом того, что формат изначальных размышлений «Итоги прошедшей пятидесятилетки…» предусматривает обзор именно полувекового отрезка нашей истории, я не буду в этой статьи выходить за эти исторические рамки.

Несмотря на то, что эти надправовые системы можно обнаружить в любой исторической эпохе человечества, юридическая теория предпочитает трактовать эти системы как попытку человечества сформировать именно правовую систему, как венец человеческой мысли о форме регулирования общественных отношений в обществе и государстве.

Советский же период мне представляется наиболее интересным для анализа надправовых систем, поскольку именно в эту эпоху такие системы получили статус государственных.

Что же было тогда?

Во-первых, государственный статус идеи самого государства. Сейчас у нас государственная идея запрещена Конституцией (проект которой, кстати, и был подготовлен при активном участии «экспертов» из-за океана).

Во-вторых, система государственной пропаганды моральных и нравственных ценностей. (В действующей конституции слово «мораль» вообще отсутствует, а слово «нравственность» один раз все же появляется в тексте.)

В-третьих, системная работа государства, апеллирующая к высшим человеческим качествам – к ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ ДОСТОИНСТВУ, ЧЕСТИ и СОВЕСТИ.

Я прекрасно понимаю, что готовясь разворовать страну очень тяжело думать о человеческом достоинстве, чести и совести, но, разворовав ее и получив всеобщее прощение, пора бы уже и задуматься об этом…

Мне памятна одна история из моего детства.

Осень, сезон уборки урожая, возвращаемся на автобусах с дачи. Родители везут в корзинках всякие овощи, готовимся делать домашнюю консервацию. Тут, как назло, прорыв трубы в подвале дома и воду отключают… Что делать? Катастрофа! Ни помыться, ни умыться, ни помидоры закрутить…

Соседка по квартире, боевая такая тетечка, обычный повар в заводской столовой звонит в райком КПСС и сообщает о том, что трудовой народ испытывает лишения и сообщает, что если немедленно не будут приняты меры, она поставит вопрос перед обкомом партии о качестве работы нашего исполнительного органа. Было воскресение…

Чтобы вы думали? Через сорок минут приехала дежурная аварийная бригада, а еще через тридцать минут дали воду, мы были счастливы.

Райкомы КПСС после великой капиталистической революции 1991 года со временем, посредством правовых методов построения общественных отношений, провозглашенных Конституцией 1993 года, трансформировались в органы местного самоуправления с общим названием «районная администрация».

Позвоните в местную администрацию и сообщите, что трудовой народ испытывает лишения… я уверен, что к вам вместо аварийной бригады сантехников приедет скорая психиатрическая помощь.

Тут, конечно же, я снова использую жесткий гротеск, но мне нет необходимости описывать парадоксы нашего времени, вы и сами их прекрасно знаете.

В чем же разница между той (советской) системой регулирования общественных отношений и местным самоуправлением наших дней?

Ответ прост. Система местного самоуправления выстроена с использованием только лишь правового способа регулирования общественных отношений, взаимоотношения райкома КПСС и населения страны советов содержали как правовые, так и надправовые аспекты.

Напишите обращение Губернатору (в Российский обком) о своих бытовых проблемах и вам придет ответ, что в соответствии с пунктом таким-то статьи такой-то Федерального закона «О порядке рассмотрения граждан Российской Федерации» ваше обращение направлено в вашу местную администрацию для рассмотрения по существу вопроса. А из местной администрации придет ответ, что в соответствии с бюджетом района денег на решение ваших проблем нет. Таковы плоды двадцатилетнего этапа исключительно правового способа регулирования общественных отношений в России.

В чем же разница? А разница в том, что в советское время были государственные структуры, которые внимательно слушали и изучали мнение трудового народа о том, что хорошо, а что плохо. И, если уж «хорошо» иногда воспринималось как должное, то вот «плохо» всегда было поводом для оргвыводов…

Любой человек и дворник дядя Вася, и повар тетя Клава имели возможность сказать, – там плохо! И быть услышанныими органами государственной власти. Конечно, и дядя Вася и тетя Клава забывали сказать, – а вот там, хорошо! Потому то, теперь в органах государственной власти их никто и не слышит…

Но, мы же умеем прощать друг друга?! Может и государству пора простить своих малоблагодарных граждан? А то, не ровен час, созреет бунт бессмысленный и беспощадный…

Думаю, что нам очень необходимы такие государственные институты, которые будут изучать общественные оценки «хорошо»/«плохо». И не какие-то там общественные приемные общественных организаций, а полноценные государственные властные органы. Кроме функции изучения оценок, на этот государственный орган можно было бы возложить функцию государственной пропаганды наших «хорошо» и «плохо».

Статью эту, на этом заканчиваю. Наверняка многие заметят ее незавершенность, но я приглашаю всех желающих доработать ее своими комментариями, а также сформулировать содержание наших «хорошо» и «плохо».